Со временем, с развитием и углублением всех этих наук, наша универсальная наука также должна будет развиваться, но не терять при этом своей сути. Она должна быть доведена до совершенства, чтобы не было у нее ни одного изъяна.
— Все будет сделано, как ты желаешь, повелитель!
Спустя столетие на Гайе появилась религия — новая система манипулирования, новая система оправдания войн и убийств, новая система морали.
Безусловно следующее: религия в том виде, в каком она существовала на Земле и в каком она сложилась на Гайе, не подтверждала и не отрицала наличие Бога, она была создана человеком и являлась лишь средством воздействия на массы, не более того.
С годами религий стало много, каждая дала ряд ответвлений, и некоторые со временем совершенно потеряли связь со своим истоком. Люди стали поклоняться всему, во что им только предлагалось веровать. Часть людей попала под влияние сект, во главе которых стояли очень расчетливые преступники, манипулировавшие сознанием поклонников и превращавшие этих несчастных в подконтрольных рабов. Члены сект лишались буквально всего, начиная от заработка и заканчивая свободой собственного сознания, а нередко они становились смертоносным оружием, подчиняясь воле своих могущественных хозяев.
Религии, в определенных коррумпированных кругах, превращались не в духовные, а в финансовые институты, основанные на спекулировании всем, что было связано с тем или иным культом.
Однако что касается «чистой» религии, направленной на поддержание в человеке духовных сил, служащей ему опорой в моменты тягостных душевных страданий, то такая религия приносила только добро.
Вирус
— Профессор, мы зафиксировали новые случаи заболевания, — с отчаянием в голосе сказал старший научный сотрудник, занимающийся изучением инфекционных заболеваний.
— Боже мой, ну как же это… — обреченно проговорил пожилой ученый. — Сколько на этот раз несчастных?
— Тридцать четыре человека.
— Сколько всего за это время?
— За два года, прошедшие с тех пор, когда были зафиксированы первые случаи заражения, заболели уже более двухсот пятидесяти тысяч человек.
— Сколько погибло? — голос профессора дрожал.
— Почти тридцать три тысячи человек, — сказал старший научный сотрудник, виновато опуская голову. Но не потому, что был повинен в заражении этих людей, а потому, что он не знал, чем больны эти несчастные и как спасти им жизнь.
— У всех одни и те же симптомы?
— Да, профессор. На фоне полного физического благополучия у людей резко повышается температура тела до критических цифр, а затем появляются нарушения дыхания. Спустя сутки, максимум двое суток, от момента проявления заболевания наступает смерть вследствие отека легких. У выживших больных наблюдаются те же симптомы, но в более легкой форме.
— Что-нибудь удалось узнать о возбудителе?
— Совсем немного, профессор, совсем немного, — снова виновато потупив взор, ответил старший научный сотрудник.
— Не вини себя, мой мальчик, — сказал профессор, подойдя к своему талантливому ученику и по-отечески положив руку ему на плечо.
— Не винил бы, если бы знал, как помочь этим несчастным. — молодой человек посмотрел в глаза своему мудрому наставнику, который заметил в чистых голубых глазах ученика слезы.
— Так узнай, мой хороший. — лицо старика украсила добрая улыбка. — Помоги им, выясни, в чем причина страданий этих людей, и избавь их от мучений и смерти.
— Я не справлюсь один, профессор, мне нужна помощь. — обращаясь к учителю, молодой человек рассчитывал именно на его помощь. Профессор был выдающимся ученым своего времени, специалистом в области инфекционных болезней.
— Я уже слишком стар, мой мальчик, и моих жизненных сил не достаточно для этой работы. А, как я понимаю, мы столкнулись с чем-то совершенно неизвестным и таинственным, и чтобы эту тайну раскрыть, потребуется огромное количество творческих и физических ресурсов. К тому же ты уже знаешь гораздо больше меня, хотя я почти в три раза тебя старше.
— Но я не смогу один, профессор, я даже не знаю, с чего начать, а уж объем работы может вообще оказаться непосильным для одного человека.
— Глаза боятся, а руки делают, — процитировал народную мудрость профессор. — Я буду помогать тебе, чем смогу, и займусь подбором кандидатов тебе в помощники.
Молодой человек гордо поднял голову и коротко сказал:
— Я попробую.
Профессор прижал его к себе и крепко обнял, после чего сказал:
— Я верю в тебя, мой мальчик.
Молодой человек склонил голову перед учителем, после чего решительно и молча вышел из кабинета.
Прошло два года.
— Какие успехи, мой юный друг? — поинтересовался профессор у молодого ученого, только что вошедшего в его кабинет. За эти годы лицо профессора несколько осунулось, казалось, что его седые волосы еще более побелели, а его фигура, с юности худощавая, стала еще суше. Но глаза выдающегося ученого по-прежнему были полны жизни.
— Это не бактерии, учитель! — после почтительного приветствия воскликнул молодой человек, на чьей внешности два прошедших года совершенно не сказались. Он был по-прежнему горяч, бодр и полон решимости и желания действовать.
— Тогда что же? — изумился старый ученый.
— Пока точно не знаю, но однозначно не бактерии.
— Почему ты сделал такой вывод?
— Потому что в крови, слюне и некоторых других жидкостях организмов инфицированных больных содержится что-то или кто-то, что проходит через изобретенный вами, учитель, бактериальный фильтр и не дает роста на питательных средах.
— Интересно, интересно, — проговорил профессор. — Если это не бактерии, то что же это такое?
— Однозначно, что это и не токсин, — уверенно сказал молодой человек. — Так как концентрация токсина должна была бы уменьшаться, но этого не наблюдается. Было замечено, что люди, переболевшие и выжившие после неизвестной болезни, либо вообще больше не заболевают ею, даже если находятся среди больных, либо переносят ее в наилегчайшей форме.
— Если это не бактерия и не токсин, значит, это новая форма жизни, доселе неизвестная!
— Точно так, профессор.
— И эта форма жизни, попав в организм человека и заражая его, либо убивает его, либо человек выздоравливает и становится нечувствительным к ней.
— Именно.
— И это что-то или, как ты изволил выразиться, кто-то вызывает заболевание только у людей.
— Я проводил исследования на животных и выяснил, что к этому агенту не чувствительны никакие другие животные, кроме обезьян.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});